Борис Тараканов





"С Гурченко о жизни..."

В жизни полезно иногда неожиданно для самого себя брать и читать мемуары сильных людей. В них часто можно найти ответы на многие внутренние вопросы. Порой это случайные открытия с собственным рефреном: "Как это я раньше сам об этом не догадался?". Иногда - готовые инструкции как раз на предмет волнующей Тебя ситуации, или просто пища для размышлений. Главное, чтобы автор выбранных мемуаров позаботился о том, чтобы Тебе было не скучно их читать.

Вытираю пыль с книжной полки. Случайно задеваю одну из книг, которая сама падает мне в руки. Открываю: Людмила Гурченко, "Аплодисменты". На душе сразу как-то теплеет: хорошая актриса, красивая женщина. Сильная личность.

С этой книгой хочется поиграть в старую игру, забытую где-то на задворках детства:

- Лен, назови страницу и строчку.
- Зачем? - Лена подняла голову от томика Спока, раскрытого на разделе "Преимущества грудного вскармливания".
- Посмотрим, что нам поведает Гурченко. "За жизнь!".
- Гурченко... У меня к ней двоякое отношение, но к ее советам "за жизнь" я бы прислушалась... Ну, скажем... страница 380, строчка... строчка пусть будет... семнадцатая. Снизу! Вот Тебе! - она улыбается своей неповторимой улыбкой.

Ах, вот ведь!! Знает прекрасно, что когда она улыбается, из меня можно вить веревки! Начинаю считать и, естественно, сбиваюсь. Начинаю еще раз и сбиваюсь снова. Она с интересом наблюдает мои муки над чужими мемуарами, в ее колдовских глазах прыгают лукавые огоньки.

- Лен, ну с моим зрением Ты мне такие задачи задаешь. Постыдилась бы!

В дискуссию паровозным гудком врывается решительный вопль двухмесячного Бориса Борисовича. B интонации явно читается: "Вы тут о ерунде трепетесь, а Меня корми-и-ить пора-а-а-а-а!". Лена, вздохнув, приступает к выполнению естественных материнских обязанностей, ну а папаша... Папаша, изрыгая беззлобные проклятия, опять начинает елозить пальцем по мелким строчкам. Так: пятнадцатая, шестнадцатая... кажется вот и семнадцатая. Что у нас там? Постойте, постойте... Нет, это просто невероятно! Я же буквально вчера размышлял на похожую тему и зашел в тупик. Да, тут есть, о чем подумать. Речь идет об одном замечательном... А пусть Людмила Марковна сама расскажет:

[...]

В концертах я часто общалась с одним интереснейшим человеком. Это эксцентричный музыкальный актер-виртуоз, мой любимец еще с детства. Теперь вот его уже нет. Он был и в кино прекрасен, и на эстраде. Потому с горечью говорю - "он был". Сергей Мартинсон. Однажды, после очередного сильного щелчка, на душе у меня было смутно. Мы сидели в его грим-уборной. Я как-то вывела его на откровение, чтобы понять - почему, как в таком более чем солидном возрасте он сумел остаться восторженным, жизнерадостным, доброжелательным, как юноша увлекающимся и на редкость любознательным.

- Моя дорогая маде-муазель! Каждый день я обедаю в ресторане. Обязательно. Разумеется, с красным вином. Оно бодрит кровь и веселит взор. Я смотрю на людей и ощущаю импульс сегодняшнего дня. Я заглядываюсь на женщин, и некоторые из них, маде-муазель, мне даже очень нравятся. После обеда у меня всегда преотличное настроение. По любимым бульварам я иду на рандеву с моим старинным другом. Ему уже восемьдесят. Но это, мадемуазель, колосс! Мы острим, шутим, вспоминаем былые времена, говорим на французском, слушаем Баха, Вивальди, Моцарта. Иногда, под настроение, Вертинского: "Я вам сегце со сцены, как мячик, бгосаю, ну ловите, пгинцесса Иген!" Главное, никаких отрицательных эмоций. У меня было три жены. Все три - красотки. И все три ушли. Когда уходила третья, я переживал минуты две, не более. Вторая мне доставила семь минут неприятных ощущений. Но я сразу вспомнил, как страдал после первой, кошмар - целых пятнадцать минут! Пятнадцать минут выброшено из жизни! Как я смел? Жить! Радоваться! Только так! Страдать? Болеть? Переживать? Нет! Нет! Нет! Ни за что на свете. Что? Предательство? Да вы что, маде-муазель, только что на свет родились? Вы что, хотите, чтобы простили талант? Где талант, там предательство и интриги. Нет, нет, довольно, мадам, никаких отрицательных эмоций. Послушайте прелестный анекдот'ц: приходит француз домой, открывает шкал, а там - кто бы вы думали? - совершенно верно, муж-чи-на. "Что вы делаете в спальне моей жены?" - "Простите, - говорит, - только один вопрос. Как там наши, Ватерлоо еще не взяли?" Ха-ха-ха...

Как часто в жизни его посещали горе и разочарования. Но вот сумел же человек выработать в себе этот оптимизм, сумел отбросить все, что сокращает самое дорогое - жизнь. Как? Через что? В какой момент? Где искать ответы, рецепты?

[...]

© Людмила Гурченко, "Аплодисменты"
Борис Тараканов, 1996 г.

вернуться

Home page www.tarakanov.net