Боже мой! Чего только мы не способны наобещать во хмелю молодой даме, тем более, если она хороша собой! Наша дискуссия сразу привлекла внимание гостей - со всех сторон посыпались идеи и предложения. Кто-то долговязый, с внешностью университетского "ботаника", рьяно советовал поступать в "консу" на музыковедческое. Подумав, я философски изрек, что такое направление - не для меня: "Еще чего! Одни будут сочинять музыку, другие исполнять, а я всего лишь буду в ней ВЕДАТЬ?". Аргумент был признан бесспорным.

Наступившее утро было классически хмурым и дождливым, несмотря на середину июля, когда вся природа просто обязана радоваться жизни. "Крупные капли барабанили по подоконнику. С неба капала всякая сволочь". Кто это написал? Корней Чуковский. У меня на такой шедевр ума при всем желании не хватило бы, хотя, в то памятное утро я был с его мнением полностью солидарен, ибо встал, как водится, с квадратной головой. Позвонив Карену, я хрипло, но деликатно осведомился, не помнит ли он, не наговорил ли я чего-нибудь лишнего той рыженькой... да-да, в дымчатых очках... симпатичной такой... ? Карен ответил, что очень даже помнит, причем в подробностях: "Ты, Тараканов, грязно напился и поспорил с ней, что поступишь куда-нибудь на что-нибудь дирижерское. Да... На что поспорил? А НА ИНТЕРЕС! Да-да, именно! Всем, естественно, сразу стало ИНТЕРЕСно!".

Мне сделалось как-то нехорошо. Карен был беспощаден: "Придется Тебе, Тараканов, поднатужиться. Нет, "консу" не потянешь. В "гнусе" (Академия музыки им. Гнесиных) на одних взятках разоришься. В "шаре" (так почему-то называют Академию хорового искусства им. Свешникова - выяснить этимологию этого жаргонного понятия мне так и не удалось) делать нечего - гнилое заведение... Слушай, а что если в этот, как его... а! в "кулёк"? Туда всю жизнь ссылали десиденствующих преподов и всяких новаторов в образовании - скучать не дадут, да и народ там получше. А?"